Белая гвардия, белый снег,
Белая музыка революций.
Белая женщина, нервный смех,
Белого платья слегка коснуться.
Белой рукой распахнуть окно,
Белого света в нем не видя.
Белое выпить до дна вино,
В красную улицу в белом выйти.

Питер, Питер...
Ты столько знаешь, ты много видел,
И все, что я хочу сказать тебе -
Это только слова.
Я снова покупаю билет на поезд.
Чуть-чуть ревнуя
И немного расстроившись,
Провожает меня до вокзала
Ночная Москва.



Я в этой комнате жила,
Садилась в кресло и смотрела
На острый краешек стола,
Где лампа рыжая горела.
Я приходила и лгала,
И пела, и вязала свитер.
И где ж я столько слов брала,
Таких ненужных и избитых?



Когда ты вернешься,
Все будет иначе, и нам бы узнать друг друга,
Когда ты вернешься,
А я не жена и даже не подруга.
Когда ты вернешься,
Ко мне, так безумно тебя любившей в прошлом,
Когда ты вернешься -
Увидишь, что жребий давно и не нами брошен.

Небо, небо...
Над тобою совсем другое небо,
Морозным воздухом дышит Невский,
Скоро зима.
А я иду и всем улыбаюсь,
Я выше облака поднимаюсь,
И мне кивают, снимая шляпы,
На Невском дома.




Казался лишним каждый звук,
Несвоевременным дыханье.
Началом всех земных разлук
Казалось каждое свиданье.
Под потолком качался шар,
Уже почти не пахла елка.
Дуэт расстроенных гитар
Молчал в углу за книжной полкой.



Сизые сумерки прошлых лет
Робко крадутся по переулкам.
В этом окне еле брезжит свет,
Ноты истрепаны, звуки гулки.
Тонкие пальцы срывают аккорд...
Нам не простят безрассудного дара.
Бьются в решетку стальных ворот
Пять океанов земного шара.


Где-то, где-то
В любимых парках укрылось лето,
И мелкий дождик на водосточной
Играет трубе.
Нырнуло эхо в дворы-колодцы,
По старой крыше гуляет солнце,
И пахнет кофе, и все кофейни
Зовут к себе.

Здравствуй, город!
Пройду по площади вдоль собора.
А у тебя есть крейсер Аврора
И много других кораблей.
А у меня лишь одна гитара,
Немного пара из самовара,
В руке синица, которой снится
Клин журавлей.



И все не так, и все не то:
То он чужой, то я чужая.
Снимаю с вешалки пальто,
До остановки провожает.
Он жив, и я едва жива,
Стихи зачеркнуты в тетради.
А в это кресло кто-то сядет
И будет говорить слова.



Красный трамвай простучал в ночи,
Красный закат догорел в бокале,
Красные-красные кумачи
С красных деревьев на землю упали.
Я не ждала тебя в октябре,
Виделись сны, я листала сонник:
Красные лошади на заре
Били копытами о подоконник.



А я живу на другой планете.
Там мало света и вечный ветер.
И, будто расстроенные струны,
Гудят провода.
А иногда там бывает плохо,
И до рассвета еще так долго,
Тогда я все оставляю как есть
И возвращаюсь сюда.





Сначала разобьется шар,
Потом порвется старый свитер.
И мы, друг другом позабыты,
Уйдем по грифам двух гитар.




Когда ты вернешься,
Все будет иначе, и нам бы узнать друг друга,
Когда ты вернешься,
А я не жена и даже не подруга.
Когда ты вернешься,
Вернешься в наш город обетованный,
Когда ты вернешься -
Такой невозможный и такой желанный?

О, эти старые мостовые!
Они все помнят, они живые,
И каждый каменный всадник
По-прежнему
Верит в мечты.
А я стою незаметной тенью
В пальтишке ветхом
Под звездной сенью,
В который раз, замирая, смотрю,
Как разводят мосты.